Если бы Саске сам себе подобное время от времени не обеспечивал, то кругом, т.е. в его жизни, ничего хоть сколько-то занимательного не происходило вовсе: ни бытия эпицентром половины школьных сплетен, ни периодической социализации, ни тренировок (особенно стрельбы), ни редких, но метких драк, ни злорадства да триумфа от того, что делал всё "чисто" и имел высокие оценки, дабы не выгнали и заведомо ему, какому-то там сироте-пацану, проиграли в системной машине.

Сегодня он точно также, как и прежде, не ожидал ничего: глядел сначала на доску, лениво осмотрел класс (за столько лет большая часть из ребят так для него и остались серыми ноу-неймами), а потом в окно, когда пришёл в очередной класс ещё в начале перемены. Как и в большую часть дней, разбазариваться на перерывах разговорами и скитаниями по коридорам Учиха не любил, предпочитая наблюдать за всем с последней парты, всегда центровой окна, для чего стоило приходить первым. Оттуда видно и слышно всё, что можно, если захочется, а если не захочется, всегда можно отвлечься на лицезрение того, что за окном. Садился бы за наиболее близкий к окну, но там всегда свет, а где свет, там кожа чувствительная и глаза слепило, хоть
пасмурно обычно, Учиха это не любил, за что в том числе и назывался "вампиром". Хотя, конечно, в первую очередь дело в характере и "магической" внешности, что само по себе в совокупности более чем забавно. Должно же в школьной социализации быть хоть что-то хорошее, кроме как назойливого друга, с которым и подраться, и приключаться, и самоутверждаться окнорм, ага?

После вчерашнего, что кончилось пьянкой на вечеринке допоздна, настроения вслушиваться, особенно в историю, не было. Саске не то чтобы много пил, на самом деле, но от шума, обилия людей, их давления и вот этого всего в голове теперь вьетнамскими флешбеками гудело в висках; даже шум в классе, в школе в целом, меркнул и гас в сравнении с той чёртовой музыкой и криками от танцев. Хорошо, что нашёл для себя точку, где можно поспать, в какой-то момент загадочно исчезнув, вот только выкроенного дальше "зарядиться для автономного функционирования" не хватило (но Саске, конечно, повторит это снова, ведь вечеринка не последняя). Да и ничего хорошего не ждало. Понедельник, в конце-то концов. Хорошо, что Обито и плевать: у того самого работа, бутылка и самобичевание, чтобы ещё и мелкому как-то мешать идти по стопам, если уж на то пошло. Родители же давно находились в том месте, куда ни директору, ни учителям дозвониться бы не хотелось: это означало бы либо шизу, либо деревянный ящик, третьего варианта не дано. И, как всегда, достаточного повода, как и желания втягиваться в ненужную волокиту, у взрослых не имелось. Репутация у Учиха не кристально чистая, конечно, местами проблемная, но в целом достаточно хорошая; и если бы многие не против что-то сделать с его скверным характером, то уж от ученика с подобными оценками избавиться мечтали разве что совсем отчаянные одноклеточные.

Саске слышал, конечно, что у них сегодня новый преподаватель вроде как выходит: последний месяц историю то и дело заменяли или вели иные преподаватели, что пускай и облегчило поучение высоких оценок, сам предмет и пользу от нахождения на нём с концами свело практически к нулю. Саске приходил, потому что надо было, но был куда менее собран или мотивирован, чем на других предметах или как прежде. Потому полезное применение "окну" среди уроков он успешно нашёл себе сам; новый учитель, старый учитель, очередной учитель — не то чтобы в этот далеко не столичный город с сомнительным климатом и перспективами заносило хоть кого-то молодого, интересного или с перспективами, потому ни ожиданий, ни ажиотажа, ни интереса у Учиха не имелось. Он просто в какой-то момент наблюдения за происходящим в окне задремал, благополучно уснув, упершись рукой о щеку. в последствии голова даже чуть съехала к локтю, но его это не волновало. Наруто и другие перестали пытаться окликнуть, когда тот отвечал им фирменным никак, т.е. игнорированием, и поняли, что сегодня Учиха злобный, наверное "крови не наглотавшийся", а потому лучше его не трогать. Не то чтобы вне обилия яда в воздухе Саске спящий слишком отличался от Саске пробуждённого, в конце-то концов. На улице день, если уж на то пошло, а кто вообще живёт днём, разве днём происходит что-то интересное? Ну, ветер завывает разве что, да он это и ночью делает замечательно. Климат, ну.

Потому появление нового учителя в классе Саске не впечатлило, не заинтересовало да и, в общем-то, в целом оказалось абсолютно полностью проигнорировано: дневной сон, коли ночная жизнь соки высасывала, важнее. В конце-то концов, если уж на то пошло, то для того, чтобы стать лесничим, история ему не нужна совершенно, а стать Учиха планировал именно им. Зато нужна подзарядка, что возвращает к искомому утверждению: сон важнее.

Резкий звук с последовавшей вибрацией по столу заставил Саске, конечно же, проснуться. Не подпрыгнуть на месте, потому что он не шуганый (больше нет, ушёл в противоположное направление) и не настолько глубоко уснул, чтобы отключаться от звуков в классе полностью, но недовольно свести брови и открыть глаза сразу же - да. И даже про себя не чертыхнуться, но фыркнуть.

Не то чтобы он никогда не усыпал на занятиях, не то чтобы его никогда за этим не заставали, не то чтобы его это хоть сколько-то беспокоило. У Саске имелся удивительный талант: продолжать то, что другие говорили прежде, и потому подловить его на чём-то в духе: "Что я сказал? / Повтори что я сказал? / О чем шла речь?" зачастую не представлялось возможным. Как и ещё множество загадочных вещей, лишь укреплявших за Учиха прозвище "вампира". Наверное, если бы не его поведение и отсутствие интереса, мальчишку сделали бы старостой, и класс слушал бы его, прекрасно зная, на что тот способен. Но у Саске другие интересы, волновали его иные вещи, так что довольствовался тем, что имелось. К примеру, всезнанием о том, за какой партой он сидел и какую никто не занимал; до сегодняшнего дня.

Несколько секунд понадобилось на то, чтобы в принципе проснуться, всё догнать, сопоставить, и ка-а-ак понять, так лицо стало ещё более недовольным.

"Какого чёрта?" - насупленные брови, взгляд чёрных не читаемых глаз сначала - мимолётно - на Сакуру, после - уже не "подольше" - на новоявленного учителя истории. Лёгкий прищур, взгляд долгий и прямой, пока собирал скромные пожитки со стола. Хотелось выдать гневное: "Какого чёрта?" вслух, но умненький мальчик всё-таки спал на уроке, его застали, и мозг быстро подсказал, что это, должно быть, такое наказание. Весьма жестокое, к слову, потому что теперь придётся пялиться либо в потолок, либо на доску, либо в окно, что будет выглядеть так, словно он смотрит на Сакуру, что совершенно не так. Хах; стоит ли в таком случае пялиться на этого... мазок по доске... Итачи Уэда?

Со звонким хлопком опустив-кинув собранные в идеальную стопку пожитки, он взял листы и принялся молча их раздавать. Дело автоматизма; почему именно Саске - тоже понятно. Этот... Итачи, очевидно, ни то злопамятен, ни то пытается создать впечатление строгости и принципиальности. Хах, удачи ему в этом. С другими, может, эти его тёмные глаза (почему заметил вообще?) сработают, но не с Саске: он и сам такими обладал, и плевать ему. Иммунитет.

Раздавая листы, он попутно пытался понять, чего писать-то. Давать проверочную работу после нескольких месяцев отсутствия истории - и логично, и не очень. Но с учётом того, что "мусор"... странно использовать учебники на проверочных работах, это понятно, но не приносить в принципе... Саске не сконфужен, но подкоркой улавливал, что нечто грядёт. Потому что учебники писали не просто так и не абы кто, даже если иногда казалось обратное, а Итачи сходу дал понять, что ему плевать. Как Саске обычно. Вот только он учитель и впервые в этом кабинете.

Неизменно молчаливо и спокойно, с ровной осанкой и написанным на лице характером даже без явного выражения, Учиха вернулся за новую парту, беззвучно выдохнув про себя.

Взгляд ещё раз скользнул по фигуре учителя, прежде чем подпереть рукой лицо и уставиться... да чтоб Саске знал, на что. Ему бы выдать ответ - безупречный по стандарту, чтобы оставили в покое - и ладно. "Мусор"... как писать тогда не мусорное, если там всё мусорное?

Напишет про клановые войны. Было в этом что-то: Саске помнил достаточно дат и фактов, а ещё знал, как тут можно размазать мысли. Он не творческий, но зато умел писать внятно и последовательно. [icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/2c/35/456/141076.jpg[/icon]

Что скажет он?

На происходившее кругом Саске, конечно, старался не обращать внимание, но в нынешних условиях это делать было практически невозможно. Просто потому, что слишком. Слишком много этого нового учителя, слишком сомнительно он вписывался на свой пост и те традиции-стандарты, что криво-косо, а всё-таки сохранялись; тут, может, и не мегаполис, но место средних размеров, в цивилизованной стране, и вообще-то тут тоже жили люди, и безысходность - не синоним местности. Был бы этот Итачи учеником, так Саске бы оценил, но он вообще-то учитель. И если повадки, в общем-то, имели место быть - не все преподаватели мягкие, им таковыми быть и не надо, какая вообще разница, - то вот к внешнему выражению имелись вопросы.

Капюшон вне формальной одежды должного статусу? Так не полагалось.
Музыка? Вот так? Это не разрешено.
Сигарета? Серьёзно? Это не разрешено, категорически. Саске буквально впился взглядом в эту чёртову сигарету, отслеживая её манипуляции. То ли офигевше, то ли растерянно, то ли возмущённо. Т.е. так можно, получается? Слов нет, эмоции непонятны. Раньше сообщать нельзя было, да? То Саске бы разошёлся, всё как полагается, а не вот это всё.

Он просто молча следил за вот этим всем, вернее, слушал задним ухом, пока руки кое-как выдавали сформированный в голове текст. Если честно, имелось невыносимое желание дописать это и свалить как можно скорее.Потому что с одной стороны, Итачи занимателен и своим флёром чем-то походил на Саске, а с другой - словно бы это ощущая тоже, так или иначе возвращался к столу Учиха, словно там ни то дерьмом, ни то мёдом намазано. Это ему не нравилось, вот вообще, нисколько. Саске хватало избегать и уставать от внимания девчонок, учителя биологии и ещё ряда личностей, чтобы ещё и с порога заиметь особые вайбы с новым преподавателем. Ещё и истории, что ему не интересна и в жизни не пригодится.

После очередная картина разворачивается... снова у его порты. Саске почти захотелось себя понюхать: он намазан клеем, чем-то особенных? Или сегодня одет криво, или на лице что? Да вроде всё как обычно; не затёкший, не грязный, не дырявый, не раздетый; и не вонял.

- ? - он максимально долго не отрывал взгляда от своего чёртового листа, когда перестал глядеть на сигарету: если интенсивно имитировать предмет мебели и забивать на источник раздражения, то рано или поздно это сработает. С девочками и нежелательными недо-друзьями это работало; с преподавателями, в общем-то, тоже. Но не в этот раз, похоже, да?

"Что ему от меня надо? Это моя паранойя же, да?" - нет, он не откроет окно и вообще будет и дальше стоически дописывать. Чем скорее закончит, тем лучше. Саске знал, что с точки зрения фактологии и краткого анализа с его работой всё в порядке, и ни один вменяемый преподаватель не стал бы придираться, удовлетворившись ответом хоть в какой-то степени. Даже если не будет лирично и детально, как та еж Сакура, умеющая и любящая подобное.

- Ваша квалифицированность вызывает вопросы, - выдал ни то со скепсисом, ни то с ядовитым протестом, ощущая, что эта сраная глыба неизменно у его парты, словно бы прирос (Итачи словно бы не дышал, настолько тихое и не тёплое его дыхание, с такого расстояния и от воцарившейся около-тишины, не считая музыки из наушников, возможно подобное почувствовать на раз-два). 

После резко, но неизменно со сдержанной (почти никакой) мимикой поднялся и всучил новому учителю свой лист.

- Тем не менее, всего хорошо, - сквозь зубы. Подобрать сумку и свалить из того класса. Может быть, стоит ограничить своё посещение истории, пожертвовав одной отличной оценкой?... В конце-то концов, леснику столь высокие оценки не нужны, а Саске достаточно скоро, всего-то год-другой, и выпускаться, незачем уже по сути держать марку во имя "гаранта" собственного поведения.

Он же не последний из класса, его же не задержать. Ведь не последний же?...

На следующий урок истории - спасибо, что всего раз в неделю - Саске шёл без охоты и с каким-то странным чувством; у него имелись ощущения, от которых он не мог отделаться, но не способен был описать. Если честно, приходить в принципе не хотелось, потому что впечатления остались скорее негативные, чем положительные, однако остыв, отойдя от этих самых первых впечатлений и так далее, Саске решил, что погорячился. Возможно, он был не в настроении после прежних мероприятий; возможно, этот Итачи выбивался из стандартов и предполагал смену рутины, что Учиха не импонировало; скорее всего, ему и вовсе показалось, и мужчина - он когда вообще хотя бы выпуститься успел? - вовсе не заострял на нём внимание, это все фантазии, самооценка (так себе) и прочее, и прочее. Точно не зависть, что кто-о так просто мог разгуливать с сигаретой и слушать музыку; точно не это, потому что подобное для себя Учиха находил бессмысленным. Его характер выражался иначе. В общем, решил попробовать дать этому сомнительному мероприятию второй шанс. Ибо даже технически без резкого повода написать отказную от посещения занятий так просто не мог, и бытия дяди полицейским тут бы не хватило: если всё плохо, Саске насобирает доказательства, а если нет, то, ну, один урок истории в неделю - ерунда. Бывали в школе предметы и хуже, и бесполезные совсем. История в теории шевелила мозг и память, что не без пользы.

На этот раз Уэда выглядел... ещё менее профессионально, ещё более фривольно, более походив либо на выпускника, либо какого-то рокера на минималках, пережившего подростковый период, но протест в себе так и не подавивший. Ну, с учётом его должности, как бы. Вот только музыка на этот раз не играла. А ещё... А ещё Саске обратил внимание, что жалюзи в этот раз закрыты, учитель выглядел как-то вяло. И ещё очки.

Саске выбрал простую стратегию, что всегда работала: молча сесть, молчать весь урок вне необходимости, молча слушать кто чего говорить, думать - тоже молча. Можно и не думать, если станет бестолково или неинтересно в край, и уйти в дзен, коли вечером намеревался социализироваться, к чему надо предварительно внутренне подготовиться и словить настрой.

Собственно, так  поступил, так всё и прошло: он ничего не говорил, вот только... сам не заметил, как начал вслушиваться в то, что говорил новый учитель. Вернее, в комментарии, что тот давал: мужчина явно многое знал и эрудирован. Саске не брался судить, насколько верны представления Итачи об истории, однако тот явно предметом интересовался и действительно не пришёл с улицы. Это категорически расходилось с образом, поведением и странными повадками. Они - повадки, - к слову, захватили остальную вниманию молчаливого бледного школьника, что по привычке, выработанной кода-то весьма дисциплинированным периодом жизни (до того, как Обито дошёл до того, до чего дошёл), да и по складу ума, происходило почти непроизвольно. Особенно манипуляции с очками, светом, цвет кожи, немого болезненный вид пи отсутствии тряски в руках, запаха и прочего подобного, что Саске видел и с чем сам сталкивался. Странный тип. Продолжавший при этом вести дискуссию - вернее, давать почву и во что-то своеобразно тыкать - с классом, один-на-один, но не группой.

Не то чтобы Саске сильно интересовали собственные результаты, но время шло, листы в руках Уэда подходили в к концу, комментарии получили все, а до него очередь всё не доходила и не доходила. Нет, историком он становиться не планировал, но вообще-то со смекалкой, аналитикой и памятью у Учиха всё в порядке, не могло всё быть настолько плохо. Просто не могло. Но... что же тогда?

Взгляд невольно скосился на Сакуру, задержавший на ней на достаточно продолжительно. От ни испепеления, ни то попадания в чётную бездну её спасло обращение преподавателя к Саске, что заставило его брови чуть приподняться и с непониманием, как и возмущением, на того глаза перевести.

"Какого чёрта?" - и снова вопрос, всё тот же. Прищурился, выдержанно глядя теперь на Итачи. Немного напряг губы, беззвучно фыркнув. Но ничего уточнять не стал: настроение прошлого, первого, урока вернулось, а что-то выяснять прилюдно, да ещё на перемене... Заглянет на пять или сколько там минут,в ыслушает, видимо, претензии, определится со своим самым нелюбимым преподаватели и вернуться к своим планам. Настроение не испорчено, но осадок неприятный остался. А впереди ещё три урока.

Он постучал в дверь одного из небольших учительских кабинетов, того, что без окон, как большинство из них, и без особенного энтузиазма прошёл внутрь. Неизменно продолжал хранить молчание и отсутствие радости от подобного поворота. Словив приглашающий присесть жесть от Итачи, так и сделал, закинув одну на ногу, а локоть уперев в колено, пока ладонью той же руки подпер щёку.

Взгляд обошёл кабинет, прежде чем задержаться на Итачи: тут тот выглядел иначе, отлично от кабинета. Словно успел выпить лекарства, выспаться, отдохнуть и стать другим человеком. Утрированно, конечно, но всё-таки.

Моргнул, спрашивая как и всегда прямо, и глядя вот также, по натуре будучи достаточно резким, волевым и не трусливым, как и с не скрываемой дерзостью между строк:

- Т.е. даже у Ли и Узумаки всё тянет, а у меня настолько плохо, чтобы теперь сидеть здесь?...

Почему нельзя было просто сказать тоже самое, но на перемене? Или, если Итачи своеобразный, на уроке поставить перед фактом, что вот он, Учиха Саске, будет заниматься тем-то и тем-то, а чтобы на следующие проекты другие имели мотивацию, озвучить, какая за это в итоге выйдет "оценка". Саске не понять, но и ладно. Его не задержали надолго, не облили дерьмом, предъявив необоснованно, и далее по списку; даже успеет на тренировку, как и полагалось, прежде чем удариться в активный отдых с отдушиной.

Ну ещё бы работа у него была не на "отлично". Саске не историк, они в чёртовой школе, не лучшей в городе, кстати, не столичной и без планов поступать на вот эти ваши гуманитарные умные вещи - подобная работа при бытии "не тупым" не имела причин оказаться неудовлетворительной. Почти принцип, если совсем-совсем честно. Саске не то чтобы не демонстрировал высокую самооценку, так-то; не пальцем деланный.

А ещё эта подчёркнутая вежливость. Отчего-то цепляло и раздражало. Саске следовать примеру не намеревался, вот ещё.

- Если честно, история мне не интересна. Вообще, - впрочем, предпочёл признаться с ходу и честно. Может быть, вернее, вероятнее всего, Итачи потому и предложил, что увидел в Саске мозг, а значит и возможность около-структурировано и понятным одногодкам языком подать информацию, которая им всем, в общем-то, не нужна. Это было понятно. Но не интересно. У мальчишки иные интересы. Другое дело, что это пока тема выгоды не затрагивалась. - Люди идиоты, а история - это изучение повторения одних и тех же ошибок и амбиций, разнящихся только в масштабах и географии, - даже соизволил вполне обоснованно и поставлено объяснить свою позицию, вернее, отсутствие интереса. Мол, ничего личного, чувак, так было ещё до тебя, точно также будет и после тебя, проблема не в тебе. К тому же, с учителями прежде не слишком везло, как и стабильностью они не отличались. Это понятно хотя бы по тому, что Итачи здесь. Может, если задержится в этой школе, дадут "чистые" классы, что будут белыми полотнами, более податливыми и с возможностью зародить интерес к тому, что помирало и не раз переписывалось дядьками с бородами и без.

В голове между тем непроизвольно прокручивался календарь: дни недели, отмеченные даты, время в сутках и так далее. Ибо с одной стороны, предложение учителя звучало отвратительно и напряжно, хотя вообще-то Саске имелось чем себя занять. С другой стороны, у него через месяц соревнования, а отстреляться с проектом да избавить себя от дальнейшей необходимости им заниматься - это отличная возможность выхватить хоть каплю свободного времени, когда оно будет нужно. На сон ли, энергетики ли, тренировку ли.

Саске поднялся и, скрестив руку у шеи, чтобы её как бы "почесать", прикоснулся к ткани, что прикрывала три родинки между шеей, плечом и лопаткой. Заместо родимых пятен, его особенность. Может, у отца, матери или деда имелась такая же; Саске рано стал сиротой, потому не был в курсе, а Обито так тем более. Он делал так, когда приходилось идти на компромисс, принимать что-то неприятное или просто думал о том, о чём не планировалось.

- Но если вы дадите мне тему и скажете, чего ждёте, то, эм... В общем-то, я мог бы чего-то такое и сделать, да.